Олег Ернев

ТРЕТИЙ ГЛАЗ

 Комедия

Действующие лица:

 Кондаков

Надежда Аркадьевна

Вера

Комната с выходом на балкон. За столом сидит Кондаков, скорбно обхватив голову руками. Из груди его доносятся приглушённые рыдания. Наконец, рыдания затихают. Он поднимает голову, промокает платком глаза. Взгляд его выражает целеустремлённость и решительность. Вынимает из ящичка стола пистолет и коробочку с патронами к нему. положил на стол рядом с початой бутылкой водки и открытой банкой консервов. Берёт ручку, листок бумаги, пишет. Написав, читает:

- В моей смерти прошу никого не винить. Умираю, потому что все кругом - жулики.

Подавил прорвавшееся было рыданье.

- Сейчас бы выскочить на балкон и заорать на всю планету: "Люди! Какие вы все жулики!" Так ведь не выскочишь и не заорёшь: балкон третий год на одном гвозде болтается и никому до этого нет дела. Ни-ко-му! А ведь пятый этаж. Да что говорить.

Налил водку в стакан, выпил. Тычет вилкой в консервы. Вдруг что-то увидел в банке, брезгливо рассматривает, морщится. Подцепляет вилкой инородный предмет, рассматривает его в лупу.

 

- Ничего не понимаю. Улитка что ли? Или мокрица какая? Нет, кажется, всё-таки улитка. Да, улитка. Вон и панцирь.

Брезгливо отшвыривает предмет с вилки на пол.

- Фу, гадость! Чуть не сожрал. Что это такое я ем? Морская капуста. Это же надо, жульё! Капусту в банку вместе с улитками. И ещё хотят, чтобы я после этого жил!

Бросает банку в урну. Вдруг, передумав, достаёт её из урны, держит в руках, ползает по полу с лупой в поисках выброшенного предмета, находит, насаживает его на вилку и уже с вилки отправляет обратно в банку. Банку тщательно закрывает и бросает в урну.

- Не буду загрязнять... планету.

Вытер полотенцем руки. Взял пистолет.

- Ну вот, теперь можно и начинать. Вернее... кончать.

Вертит пистолет в руках, пробует, как действует курок. Достаёт из коробки патрон, загоняет в патронник. Несколько раз глубоко вздохнул. Подносит пистолет к сердцу.

Пауза.

Кладёт пистолет на стол. Снимает рубашку. ладонью прощупывает, где сердце.

- Ничего не слышу. Совсем пульса нет. Ещё промахнёшься.

Достаёт из ящика фонендоскоп, концы его вдевает в уши. Приставляет мембрану к области сердца.

- Нет. Ничего.

Вынимает из клетки птичку, держа её в кулаке, приставляет к ней мембрану. Сердце птички оглушительно грохочет. Приставляет к своему сердцу - мёртвая тишина.

- Ничего не понимаю, где сердце?

Опускает воронку ниже к животу. Слабое биение. Ещё ниже - биение нарастает.

- Ага, вот оно. Вот-вот-вот.

Опускает мембрану вниз к ноге. Биение всё сильнее. Скидывает ботинок. Мощные удары сердца.

- Испугалось сердечко-то. В пятки ушло. Что ж, значит сюда и стрелять? А в какую? В левую или в правую?

Целится в пятку. Шум сердца мгновенно стихает.

- Господи! Куда же оно опять подевалось?

Ищет воронкой фонендоскопа. Сердце грохочет в груди.

- Вернулось. Буду бить сюда. Сердце у меня какое... блуждающее. Как, комета. Ох, опять пропало. Что ж я так и буду за ним гоняться?

Положил пистолет, выпустил птичку в окно, бросил фонендоскоп. Зашагал по комнате, делая гимнастику для пальцев.

- Нервы, нервы никуда не годятся. С такими нервами как пить дать промахнёшься. А надо в десятку. А то ведь не поверят. Скажут: нарочно представление разыграл. Надо в голову. Полчерепа - фьють! И моментальная смерть. Только вот затылок... затылка жалко. Женщинам почему-то мой затылок нравился. Они говорили: лоб у тебя, как у обезьяны, а затылок хорош. (Смотрится в зеркало) Не знаю, а мне и лоб нравится. Что-то я не видел обезьян с такими лбами. Нормальный лоб. Дуры эти женщины. (С яркой экспрессией) Дуры! И жулики!

Снова взял пистолет, рассматривает.

- Итак, нажимаем на собачку. Хм-м, что в ней такого собачьего? Дурак какой-то назвал. На хвост похоже. Так бы и назвал: хвост. Нажимаем на хвост и... Бр-р-р! (Отбрасывает пистолет). Как бы эдак застрелиться, чтобы не знать об этом. Эдак как бы нечаянно? А что если?

Достаёт тиски, фломастер, бечевку, линейку. Прикрепляет тиски к столу, зажимает в них пистолет, взводит курок, стреляет. Внимательно изучает след на стене от пули. Ставит под дыркой у стены вращающийся табурет и, вращая, поднимает его до нужного уровня.. Делает соответствующие измерения. Рисует на лбу фломастером круг. На пистолет устанавливает оптический звуковой прибор, который даёт сигнал в тот момент, когда дуло пистолета точно совмещено с центром круга на лбу. Привязывает к спусковому крючку шнур, перекидывает его через ролик таким образом, что конец шнура оказывается рядом с табуретом. Заряжает пистолет.

- Вот теперь другое дело. Я хожу по комнате, потом как бы невзначай, сажусь на этот стул и говорю: "Да, кстати, а что это такое? Шнур какой-то. Дёрнуть что ли?" Дёргаю. Выстрел, и я благополучно кончаюсь. Ну, приступим.

Встаёт со стула, начинает ходить по комнате, напевая какую-то незатейливую песню. Садится на стул, ёрзает на нём, совмещая нарисованную на лбу мишень с оптическим прицелом.

Звучит сигнал. Он нагибается за концом шнура. Сигнал перестаёт звучать.

- Ах ты, сбил. Надо сначала шнур...

Совмещает мишень с прицелом. Сигнал.

- Да кстати... а что это такое?

С "удивлением" рассматривает шнур.

- Шнур какой-то! Дёрнуть что ли? Ну дёргай же, чёрт бы тебя побрал! Не дёргается, нет.

Вскакивает со стула, бодро ходит по комнате, напевает, заводя себя, бросается на стул, хватает шнур. совмещает, сигнал.

- Кстати, а это что такое? Шнур какой-то. Дёрнуть что ли? Нет, не могу, не дёргается. Сам не могу. Да и почему я сам должен стреляться. Они меня довели, а я... Стоп! Идея!

Берёт большой лист бумаги, пишет: "ДРУЗЬЯ, ПОМОГИТЕ!!!". Вешает плакат с наружной стороны двери. Привязывает свободный конец шнура к ручке входной двери, которая открывается наружу. Таким образом открывающаяся дверь натягивает шнур и происходит выстрел. Кондаков садится на стул, совмещает мишень, дожидается сигнала, сидит, затаив дыхание, держит голову прямо.

 Пауза.

- Ну давай, коммуналка, давай. Ты же всегда чуешь, когда что-нибудь особенное.

В коридоре раздаются шаги. Кондаков напрягся. Шаги всё ближе. Остановились у двери. Видимо, человек читал надпись.

Кондаков зажмурился. Но... шаги стали удаляться.

Кондаков открыл глаза. Шаги снова стали приближаться. Подошли к самой двери. Кондаков зажмурился. Снова стали удаляться. Открыл глаза.

- Вот садисты.

Шаги снова стали приближаться. Зажмурился. Сигнал пипикал. Шаги снова удаляются. Нервы Кондакова не выдерживают. В бешенстве он срывается со стула, бежит к двери. Распахивает её. Выстрел. Мгновенно захлопнул дверь.

- Проклятье, забыл!

Подбежал к стене, разглядывает второй след от пули.

- Точно бы в лоб.

Стук в дверь. Бросился на стул, поёрзал, совместил, приготовился умереть.

- Войдите.

Дверь открывается. Выстрела не последовало, поскольку Кондаков забыл перезарядить пистолет. В комнату вплывает улыбающаяся жизнерадостная Надежда Аркадьевна. Прикрыв рукой лоб, Кондаков неуклюже пытается загородить собой своё хитроумное устройство.

КОНДАКОВ. Надежда Аркадьевна, я... вы...

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Видела. Читала. Вы же знаете, Серафим Степанович, помогать другим - моя миссия. Соседи - это святое дело.

КОНДАКОВ. Спасибо. Тогда выйдите, пожалуйста, за дверь. Постойте там минуту, потом постучите, я вам крикну: "войдите", и вы войдёте. Только обязательно постучите, чтобы я был готов.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Поняла. А... зачем?

КОНДАКОВ (выпроваживая её) Войдёте и узнаете. Я приготовил вам сюрприз.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА (озаряясь блаженством). Мне? Сюрприз! Как это мило с вашей стороны, голубчик.

КОНДАКОВ Пустяки.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. (Погрозив пальцем). Вы, мужчины, такие проказники. Небось что-нибудь эротическое?

КОНДАКОВ. Почти.

Крайне заинтригованная, Надежда Аркадьевна исчезает за дверью. Кондаков перезаряжает пистолет, бросается к стулу. У самого стула поскользнулся на отстрелянной гильзе, грохнулся на пол. В это же мгновение раздался выстрел. Это Надежда Аркадьевна, не в силах сдержать любопытства, тихонько приоткрыла дверь, чтобы поглядеть на сюрприз.

Пауза. Кондаков лежит на полу. Надежда Аркадьевна входит в комнату.

КОНДАКОВ (с плохо скрытым раздражением). Что вы наделали? Вы испортили себе сюрприз.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Ну простите, Серафим Степанович. Мы, женщины, такие любопытные. Что это у вас стрельнуло?

КОНДАКОВ (прикрыв лоб ладонью). Это? А это я... гвозди в стенку заколачиваю. Пистолетом.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА (с завистью). Вот бы и мне заколотить. А то без мужчин, вы же знаете, голубчик... Без мужчин в доме гвозди гнутся. (Помогает подняться с пола Кондакову). Я хотела Силаева попросить. Так ведь он же трезвым никогда не бывает...

КОНДАКОВ. Хорошо, я вам после позабиваю. А сейчас вы, пожалуйста, выйдите....

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА (огорчённо). А сюрприз?

КОНДАКОВ. Вот выйдите, постучите, я крикну и вы войдёте. Будет вам и сюр и приз - всё вместе.

Надежда Аркадьевна выходит за дверь. Кондаков перезаряжает пистолет. Усаживается на стул, совмещает мишень, закрывает глаза, напрягается, прибор сигналит.

КОНДАКОВ Входите.

Тишина. Никого.

КОНДАКОВ (кричит). Входите! Уже можно!

За дверью раздаётся пронзительный женский вопль. Вслед за ним - грохот падающего тела. Кондаков вскочил, опрометью бросился к двери, открыл её. Выстрел. Ударив себя по голове и посылая проклятия в адрес своего склероза, скрывается за дверью. Через некоторое время возвращается, таща в руках находящуюся без сознания Надежду Аркадьевну. Сажает её на стул. Смочив платок водкой, подносит его к носу соседки. Она чихает и приходит в себя.

КОНДАКОВ. Что с вами случилось, Надежда Аркадьевна?

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА (махнув в сторону двери, слабым голосом). Там... в коридоре... Страшный... ужасный...

КОНДАКОВ Силаев, наверное.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. На четвереньках!

КОНДАКОВ. Напился. Он когда пьяный, всегда на четвереньках бегает.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Да нет же, крыса. Такой зверь... (Дико вопит и отшатывается от Кондакова)

КОНДАКОВ. Что? Что такое?

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. (переходя на интимный шёпот). Круг. Круг на вашем лбу! Я вас правильно поняла? Это... для духовности?

КОНДАКОВ (пощупав лоб). Это? Да... для духовности. А как вы догадались?

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Ну, это не трудно. Я сама практикую медитацию. А скажите, Серафим Степанович, это ведь у вас... третий глаз?

КОНДАКОВ (теряя терпение). Да. Третий.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Я сама так поступаю при медитации. С вами Рубимахудра советует подобную практику, чтобы третьему глазу легче было открыться. Ведь при духовном совершенствовании он открывается и тогда...

КОНДАКОВ. Что тогда?

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Тогда человек обладает страшной силой. Он может всё.

КОНДАКОВ (недоверчиво). Всё?

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Практически всё.

КОНДАКОВ. Даже застрелиться?

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА (укоризненно). Ну это ему ни к чему. Но застрелить, не прибегая к оружию - да. Воспламенить взглядом предметы. Взорвать силой мысли бензоколонки, газопроводы... Вот скажу вам по секрету: я стою на пороге величайшего открытия...

КОНДАКОВ (мрачно). А я закрытия.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА (вдохновенно). Открытия Третьего глаза.

КОНДАКОВ (ещё мрачнее). А я закрытия первых двух.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Но если ваш третий глаз откроется раньше, чем мой, запомните: с этой духовной силой надо быть крайне осторожным. Нельзя никого ненавидеть. Стоит о человеке плохо подумать, и вы его испепелите. Помните, Серафим Степанович, что вы - избраны Богом. Ваша жизнь принадлежит всем нам. Богу и нам. Нам и Богу! (Удаляется.)

Кондаков стоит некоторое время задумавшись. Видимо, сказанное произвело на него некоторое впечатление. Резкий стук в дверь.

КОНДАКОВ. Минуту! (Перезаряжает пистолет, бросается на стул, поёрзал, совместил, всё, что надо запипикало). Войдите! (Молчание. Вытирает обильно льющийся пот). Войдите, чёрт бы вас побрал! (Снова стук в дверь. Вскакивает, бежит к двери открывать. Но у самой двери вспомнил, отвязал шнур от дверной ручки, открыл дверь).

На пороге - молодая, очень привлекательная девушка, крупная, яркая, улыбающаяся. В рабочем оранжевом комбинезоне. На плече - сварочный аппарат)

КОНДАКОВ (на секунду опешил, потом опомнился, впускает девушку в дом. С некоторым раздражением). Я же сказал: войдите, почему не вошли?

ДЕВУШКА. Не шуми, хозяин. И так голова болит. Лучше баллон помоги втащить.

КОНДАКОВ. Какой баллон?

ДЕВУШКА. Там, в коридоре. Тащи сюда.

КОНДАКОВ (выходит, возвращается с довольно тяжёлым баллоном). Что это такое?

ДЕВУШКА (тоже выйдя в коридр, снимает с двери плакат Кондакова, возвращается.) Читайте.

КОНДАКОВ. Ну, "друзья, помогите!""

ДЕВУШКА. Так вот, мы те самые друзья, которые помогают. Иди на кухню, хозяин, ставь чайник, и сделай мне крепкий чай или кофе. Башка треснет, ты будешь виноват. Я умру, а тебя посадят.

КОНДАКОВ. Простите, чёрт побери! Я ничего не понял. С чего это меня посадят?

ДЕВУШКА. Потому что умерла у вас в доме.

КОНДАКОВ. А вы не умирайте в моём доме. Идите на улицу и там умирайте. Тоже мне друзья, приходят в мой дом умирать! Я может сам... Что вы вообще здесь делаете.

ДЕВУШКА (невозмутимо вытаскивает из комбинезона бумажку и тычет ею в лицо Кондакова). Читайте.

КОНДАКОВ (просматривая бумагу). Ну... какой-то наряд.

ДЕВУШКА. Не какой-то. А заявку вашу выполняем. Балкон варить будем.

КОНДАКОВ (взрываясь). Плевать мне на наряд. Три года просил! Клянчил, унижался, на коленях ползал: почините! На головы скоро рухнет. Никому дела не было. А теперь, когда... теперь.. Не нужно балкона. Ничего не нужно.

ДЕВУШКА. Теперь, значит, пусть рухнет?

КОНДАКОВ. Да теперь пусть хоть весь мир рухнет, наплевать.

ДЕВУШКА Вот все вы такие. Пусть хоть весь мир рухнет, лишь бы чаем девушку не напоить или... (Увидела бутылку на столе, облизала пересохшие губы) стаканчик не налить. Как звать, хозяин?

КОНДАКОВ Серафим.

ДЕВУШКА И шестикрылый серафим после похмелья мне явился. А меня Вера. А чего это у тебя на лбу, хозяин? Синяк что ли?

КОНДАКОВ (угрюмо). Синяк.

ВЕРА Так бы сразу и сказал, что головой хрястнулся. Я бы не приставала. Ну так что, нальёшь? (Кивнула на бутылку). Ночью с девками в общаге гуляли, подругу обвенчали...

КОНДАКОВ (наливает в стакан, подносит девушке). Пей.

ВЕРА. Ой, какой добрый. Это, наверно, от того, что головой ударился.

КОНДАКОВ. Стой!

ВЕРА. Да я пошутила.

КОНДАКОВ (отнимает стакан). Поставь. Сначала сделай доброе дело, а потом... хоть всё пей.

ВЕРА (после паузы, вздохнув). Партия сказала - надо, комсомол ответил - есть! (Расстёгивает пуговицу комбинезона.

КОНДАКОВ Ты сейчас выйди, постой за дверью минуту, потом, когда я крикну: войдите! - войди. Поняла?

ВЕРА. И всё?

КОНДАКОВ. И всё. Бутылка твоя.

ВЕРА. Хозяин, что ты делаешь с моим мягким женским сердцем? Ты же его разбиваешь, как дорогую посуду. (Выходит из комнаты)

КОНДАКОВ Чёртовы бабы! Как отвлекают. Ещё немного и решимости не хватит. Потом как жить с презрением к самому себе. Нет уж: назвался груздем, полезай в... ящик.

Проверяет заряжен ли пистолет. Стоя спиной к двери не видит, как та открывается и в комнату осторожно, на цыпочках вплывает Надежда Аркадьевна. Как тень прошмыгнув мимо Кондакова садится на стул, сидит в торжественной позе. На лбу у неё нарисован живописно раскрашенный третий глаз.

Кондаков проверив заряд, возится с ручкой двери, привязывая шнур. Готово. Поворачивается, чтобы пойти к стулу, видит Надежду Аркадьевну, застывает в испуге.

КОНДАКОВ. Что... с вами, Надежда Аркадьевна.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Третий глаз, голубчик. Как и у вас. Он у меня уже заморгал.

КОНДАКОВ. Как заморгал?

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Там, внутри лба. Вот-вот откроется.

КОНДАКОВ (с искажённой гриммасой) Встаньте, пожалуйста, с этого стула.

НАДЕЖДА аРКАДЬЕВНА. Не могу. Я сосредоточена. ( Показав на баллон) Что это такое?

КОНДАКОВ Газовый баллон.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Уберите подальше от меня. Я нечаянно могу взорвать.

КОНДАКОВ. Встаньте, ради всех святых. Это опасно!

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Сама знаю. Во мне всё бурлит.

Дверь незаметно открывается. Это Вера  любопытствует, что происходит в комнате. Выстрел.

Дверь захлопывается. Напряжённая пауза. Надежда Аркадьевна сидит в кресле с откинутой назад головой. Прямо посередине газа, там, где зрачок - тёмная, величиной со зрачок, дырочка. Кондаков, не смея вздохнуть, смотрит на сидящую без движения соседку)

КОНДАКОВ. Надежда Аркадьевна. (Молчание). Надежда...

Аркадьевна. (Немая сцена) Надежда... Ар...

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. (С торжествующем воплем) Эврика! Мой третий глаз открылся. Предметы сами стреляют. Свершилось. (Встаёт, прямо держа голову, словно у неё на макушке кувшин, идёт к двери, бормоча): Свершилось! Предметы сами стреляют! Энергия потекла! (Исчезает за дверью.)

КОНДАКОВ. (Рассматривает дырку от последнего выстрела, делает замеры) Ёлы-палы, чуть не убил соседку. Хорошо, что на голову ниже меня. Этот чёртов зрачок у неё на лбу. Показалось - дырка от пули.

Стук в дверь.

КОНДАКОВ (Устало). Войдите.

Входит Вера. Робко улыбается в ответ на хмурый взгляд Кондакова.

КОНДАКОВ. Ну, что ещё?

ВЕРА (изумлённо). Забыли? Сами же сказали: выйди, потом зайди. Я бы раньше зашла, да меня тётка какая-то отпихнула. Не буду же я с ней драться. Так как насчёт... чая? (Кивает на бутылку)

КОНДАКОВ. Ах да. Хорошо. Только вот что, Вера, ты сейчас снова выйди, потом снова зайди, а потом... (Смотрит на девушку с интересом). Небось, мужу изменяешь. Из-за таких, как ты...

ВЕРА. Нет у меня никакого мужа. А был бы... зачем изменять? Любить надо. Верно?

КОНДАКОВ Верно.

ВЕРА. Жалеть надо. Верно?

КОНДАКОВ Верно. Красивая ты девушка, а мужа нет.

ВЕРА. Смешной ты, странный. Как будто мужья в магазинах продаются. Пошла на склад, выбрала... А ты женат?

КОНДАКОВ. Нет.

ВЕРА. Ну вот видишь. Там, откуда я приехала... нас таких незамужних, стада целые, как овцы на лугах.

КОНДАКОВ. Оно и видно, что ты с пастбищ. Такая красавица. А тебя балкон варить! Мужиков что ли нет в этой стране?

ВЕРА. У мужиков руки трясутся, хозяин. Он эту штуку (кивнула на баллон) уронит, полдома взрывом снесёт.

КОНДАКОВ. А у тебя е трясутся? Покажи.(Вера протягивает ему руки. Он берёт их в свои, внимательно разглядывает). Красивые руки. Разве они созданы для того, чтобы варить железо?

ВЕРА (смутившись, отнимает руки). Да я же за комнату работаю. Поди купи сейчас квартиру... миллионы.

КОНДАКОВ. Да. Капитализм. (Вдруг помрачнев). Ну иди, Вера. Иди, постой за дверью и... и приходи.

Вера неуверенно покидает комнату, по пути несколько раз оглянувшись.

КОНДАКОВ (стоит задумавшись). Как она на меня смотрела. Есть ведь ещё на свете девушки, которые умеют ТАК смотреть. А фигура! А волосы! А... а пистолет я перезарядил? Нет. Надо... перезарядить. Или не надо? Нет, надо. (Ищет патрон в коробочке). Чёрт. Где патрон? (Трясёт пустую коробку). Должно быть шесть штук. Я стрелял всего: раз, два, три.. пять раз. Ровно пять. Значит должен быть шестой. Вот же на коробке написано: шесть патронов. Тульский оружейный завод. Такие деньги отдал и обжулили. Чем теперь стреляться? Пальцем? Всё. Не хочу с таким народом стреляться. Буду жить назло жуликам. (Бросается демонтировать свою систему). Сначала нас убивают, потом разоряют, потом доводят до самоубийства. Хватит. Будем жить и возраждаться. Права Надежда Аркадьевна: я должен жить. Моя жизнь принадлежит... Вон какие девушки рядом ходят. А как смотрят? А как смущаются! Дурак, чуть было не погиб. Спасибо жуликам - патрон не доложили. Спасибо вам, дорогие жулики! Низкий вам поклон. От вас тоже какая-то польза. Ну вот. Буду учиться жить и любить. Хочу жить и любить. Господи, какое это счастье - жить! (Выбегает на балкон, кричит на весь город: Жить! Жить и лю....ю...ю...."

Голос его уносится вниз, потом грохот и тишина. Пауза. Дверь открывается. Входит Вера.

ВЕРА. Хозяин, это я. Уже можно? (Озирается, никого не видит.) Странно. Хозяин, ты где? (Выглядывает на балкон, возвращается.) Чего там приваривать? Балкона и в помине нет. Хозяин, так как насчёт... могу я выпить? (Борется с искушением, но природная порядочность не позволяет ей распорядиться бутылкой самостоятельно. А-а, я поняла. Вы хотите, чтобы я сначала заработала, это значит... (Вздохнув, снимает с себя комбинезон, а потом и всё остальное. Ложится на кровать, залезает под одеяло.

Пауза. Входит Кондаков.Пошатывается. Держится руками за стены. Одежда вымазана, порвана. Возбуждённо что-то бормочет. Сбрасывает грязную одежду. Взгляд его безумно-вдохновенный. Видно, что в его сознании произошло радикальное изменение.

КОНДАКОВ. Господи, да как же мне теперь в тебя не верить?! Всё сделать, чтобы застрелиться - и остаться в живых! Грохнуться с пятого этажа на асфальт и попасть в мусорный бак... набитый коробками! (Вынимает из ящика пистолет, рассматривает его с новой точки зрения). А ведь стоило нажать на этот... на этот хвост и... Но ОН (с умилением смотрит в потолок) защитил. ОН и бак этот подставил. И вот... все косточки целы, ножки, ручки - вот они. И ни одной царапинки! Всё при мне. Чтобы я мог тебе кланяться, Господи! (Бухается на колени с пистолетом в руке, принимается истово биться лбом об пол) Господи, верую! Господи, верую! Верую! Верую, Господи! (Некоторое время слышны только его восклицания и удары лбом об пол. С кровати поднимается недоумённая Вера, смотрит некоторое время на Кондакова с раскрытым ртом, в глазах её появляется испуг, понимает, что надо удирать. Одной рукой хватает комбинезон, другой сварочный аппарат, баллон, осторожно смывается, но в дверях задевает баллоном о косяк.)

КОНДАКОВ (резко обернувшись, увидев эту картину, грозно). Стоять! (Тычет в девушку пистолетом) Ни с места. Вот ты-то мне и нужна, Вера. С тебя-то я и начну!

ВЕРА (Выронив баллон и прикрываясь сварочным аппаратом). Я... нет.... не надо... пожалуйста. Я добровольно.

КОНДАКОВ (отняв у неё комбинезон, откровенно любуется ею.) Такая красивая девушка и сварщица. (Отшвыривает ногой комбинезон, тычет в него пальцем) Знаешь что это такое?

ВЕРА. Спецуха.

КОНДАКОВ Это лягушачья кожа, Вера. А вот это? (Со священным трепетом обводит руками контуры её тела)

ВЕРА. С... станок?

КОНДАКОВ. Господи, слова-то какие изобрели... станок. Это Царевна-лягушка, Верочка. А вот это? (Показывает на себя) А это, Вера, Иванушка-дурачок.

Вера хохочет.

КОНДАКОВ Чего ты смеёшься?

ВЕРА. А вы смешно в трусах смотритесь. С синяком на лбу.

КОНДАКОВ. (Искренне). Это не синяк, Верочка. Это - третий глаз. И он у меня открылся. Когда я в мусорный бак упал. И вот что мы сейчас сделаем. Мы всё это возьмём и... (Вышвыривает комбинезон, аппарат, выбрасывает в окно. Следом летит бутылка с водкой. Наткнулся на газовый баллон.) Это тоже туда. (Отправляет его в окно. Взрыв) Где же ты раньше была, Вера? Разве б я стал с такой девушкой стреляться?

ВЕРА. Так я.... А вы: зайди-выйли, снова зайди.

КОНДАКОВ (потрясая пистолетом). Но теперь ты выйдешь отсюда только с моего позволения.

ВЕРА (охотно сдаваясь). Да я в вас сразу влюбилась. Мне нравятся такие чудные.

В комнату вбегает возбуждённая Надежда Аркадьевна. Мечется по комнате)

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Спрячьте меня, молодые люди! Спрячьте скорее!

КОНДАКОВ. Что случилось, Надежда Аркадьевна?

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Случилось то, что....(шёпотом) Вы же знаете, Серафим Степанович, что у меня открылся третий глаз.

КОНДАКОВ У меня тоже.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Ну вот. Потекла колоссальная энергия и... Теперь меня заберёт ОМОН.

КОНДАКОВ. Теперь милиция за энергию не забирает. У нас кризис. Энергию используют в мирных целях, правда, Верочка?

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Вот именно - в мирных. А вы посмотрите в окно. Взгляните.

КОНДАКОВ и ВЕРА. Пожар!

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Правильно. Мы горим. А виновата во всём я.

КОНДАКОВ Вы?

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Я. Моя энергия. Увидела под своим окном пьяницу Силаева. Дай, думаю, сосредоточусь на нём, попробую испепелить. Напряглась, сосредоточилась, ну как здесь у вас, когда стрельнуло. И что вы думаете? Он вспыхнул.

КОНДАКОВ. Силаев?

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Силаев, к счастью, нет. Моя молния мимо ударила. Но дом вспыхнул и нате вам с кисточкой - горит.

КОНДАКОВ (обнимая Веру). Ну и превосходно, пусть горит. Это значит, что нам дадут, наконец, новые квартиры.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. Правда?

КОНДАКОВ. Дом-то застрахован. А про вашу молнию.... мы ни слова. Даже под пытками, правда, Вера?

ВЕРА. Ну, если не очень больно пытать будут.

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА (бросается их обнимать). О какие люди! Какие чудные, милые люди! Какая восхитительная страна! Да вот что, Серафим Степанович, - но это строго между нами - я ведь начинаю работу над четвёртым глазом.

КОНДАКОВ (крайне заинтересованный) Что вы говорите? А где... он... э-э-э...?

НАДЕЖДА АРКАДЬЕВНА. В районе пупочного центра. (Увидев пистолет) А вы мне в новой квартире своим пистолетиком гвозди позабиваете? Нет, я бы конечно, могла бы и своей

энергией, но вы же видите, какая она у меня неуправляемая.

КОНДАКОВ. Обещаю. Гвозди забью.

Надежда Аркадьевна убегает.

КОНДАКОВ. Ну вот, Вера, ты и сотворила сразу два чуда. Предел мечтаний - новая квартира.

ВЕРА. А второе?

КОНДАКОВ.(глядя на неё с любовью). А второе? Мы въезжаем в неё... вдвоём.

ВЕРА (осторожно дотронувшись рукой о его лба, с нежностью). Ну точно - лбом ударился. Эх, почаще бы люди так лбами ударялись!

Целуются на фоне пожарных сирен.

Конец.